Зарубежный «дядя» Волховской ГЭС
Северная столица до начала Первой мировой войны получала значительную часть угля, на котором работали ее электростанции, из Великобритании морем и с территории современной Польши по железной дороге. Но в 1914 году единственным крупным источником угля оказался Донбасс. К 1917 году «вагонный голод» - дефицит подвижного состава железных дорог – и призыв шахтеров в действующую армию привели к тому, что государство занялось поиском других источников энергии – возобновляемых.
Однако был еще один существенный фактор, способствовавший такому решению: пример для подражания. Одно из государств к этому времени столкнулось с похожими проблемами, только раньше, и сумело их решить при помощи ГЭС. Энергия воды там не только была добыта в экстремально тяжелых условиях, но и передана на значительное расстояние, а затем применена в промышленности. А еще эта страна была соседом России.
Речь идет о Швеции. До объявления независимости Финляндии русско-шведская граница была одной из наиболее насыщенных оборонительными сооружениями границ – последний раз воевавшие в 1812 году шведы сильно боялись нападения с востока. А еще в этих унылых местах за полярным кругом обнаружились огромные запасы железной руды и руд ряда других металлов. Для шведов, живших в XIX веке очень бедно, эти месторождения были основной статьей экспорта и пополнения бюджета, и они старались их развивать. Но существовала традиционная для Швеции проблема, ограничивавшая рост добычи - острая нехватка людей. Да и с углем, для добычи которого тоже требовались народные массы, было туго.
И вот в начале двадцатого века шведы обратились к гидроэнергетике. Им нужна была энергия для лапландских шахт Кируны и Элливаре, и они затеяли проект на реке Луле (полное название – Лулеэльв, то есть «река Луле»). О ней у нас мало кто знает, разве что слышали о городе-порте Лулео, расположенном в устье этой пятисоткилометровой реки со стоком 15 кубокилометров в год. Но в смысле энергетики интереснее всего ее верхнее, горное течение: там Луле идет по каньону и славилась бурным нравом. А еще с октября по май ее берега были покрыты толстым слоем снега.
Стройка ГЭС, получившей название «Порьюс», началась в 1910 году. Первопроходцы доставляли первую технику на стройплощадку по гатям, катя тяжелое оборудование по бревнам. Только через полтора года к месту будущей ГЭС все-таки удалось протянуть железнодорожные пути – трассу длиной 50 км до ближайшего города Элливаре.
Железная дорога, по которой оборудование и строительные материалы доставлялись на ГЭС
Еще через некоторое время на стройке загремели взрывы: «Порьюс» решено было сделать станцией с подземным расположением машинного зала, что по тем временам было революционным решением. Причины такого расположения машзала те же, что и у Колымской ГЭС – суровость климата.
Машинный зал ГЭС Порьюс
Когда стройка близилась к завершению, началась Первая Мировая война. Швеция объявила о своем нейтралитете, но по сути ее власти выжидали, чтобы вступить в войну на стороне победителя незадолго до ее завершения.
Территориальные претензии к России никто не скрывал, а в 1915 году во время большого наступления немцев на Восточном фронте ситуация была, мягко говоря, непростой. С одной стороны, немцы ждали от шведов открытия «второго фронта» против России, с другой – русские могли попытаться нанести превентивный удар по Лапландии и лишить немцев железа, получаемого ими из Швеции. Именно с этим обстоятельством связано еще одно нововведение, связанное с «Порьюс» – это первая станция, которая была пущена в «удаленном режиме».
Плотина ГЭС Порьюс
Король Густав уже не раз открывал новые энергетические объекты, собирался поехать и на новую ГЭС. Но его советники решили, что такая поездка во время войны может быть истолкована как его выдвижение в сторону группировки шведских войск, стоявших на русско-шведской границе. Они опасались, что спровоцирует конфликт с Россией. В итоге поездку отменили, ссылаясь на соображения безопасности и необходимость постоянного присутствия короля в Стокгольме в эти сложные дни. Команду на пуск ГЭС король в итоге все-таки отдал, но по телефону. Кстати, именно он и был высшим руководителем организованной в 1909 году «Королевской водопадной компании» - предшественника нынешнего владельца ГЭС госкомпании «Ваттенфолл» (в переводе – «водопад»).
Общий вид ГЭС Порьюс
«Порьюс» показала, что такие проекты, как мощная ГЭС за полярным кругом в горной местности, более полугода находящейся под снегом, тем не менее технически возможны. В России схожие условия были в Карелии и на Кольском полуострове – именно туда и была направлена образованная в 1917 году исследовательская партия.
В первые послевоенные годы Швеция, так и не рискнувшая вступить в войну, оказалась в сравнительно выгодном положении – ее экономика не была разрушена, как почти во всей остальной Европе. Кроме того, по установленной мощности ГЭС она на какое-то время оказалась европейским лидером. И на ее заводы по производству гидроэнергетического оборудования посыпались заказы из-за рубежа. Один из таких заказов пришел из новой, Советской России. И он, несмотря на сложности в дипотношениях и особенно во внешнеэкономических связях, был выполнен. Так на Волховской ГЭС появились шведские турбины и генераторы.
За двадцатый век на реке Луле шведам удалось построить в общей сложности 15 ГЭС суммарной мощностью 4,2 гигаватта. Пуск последней из ступеней этого каскада состоялся в 1978 году. Мощность «Порьюс», прошедшей модернизацию в 1975 году, составляет 480 МВт. Для примера, крупнейшая ГЭС каскада и всей Швеции – «Харспрангет» (её строили с 1918 по 1951 год) – имеет мощность 977 МВт.